Preview

Сахарный диабет

Расширенный поиск

Экстракорпоральное оплодотворение как метод лечения бесплодия у женщин с сахарным диабетом 1 типа

Содержание

Перейти к:

Аннотация

У больных сахарным диабетом 1 типа (СД1) имеют место ановуляция, непроходимость маточных труб, мужской фактор бесплодия и другие причины бесплодия, требующие проведения процедуры экстракорпорального оплодотворения (ЭКО).


Представлено описание 20 клинических случаев родивших пациенток с СД1, беременность у которых наступила в результате вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). Одной из пациенток ЭКО выполнено дважды. Средний возраст пациенток, обратившихся в отделения ВРТ, составил 33±6 года, длительность бесплодия составила от 3 до 15 лет. У двух пациенток (с синдромом Шерешевского-Тернера и синдромом Свайера) были использованы ооциты донора. У 70% пациенток использовался метод постоянной подкожной инфузии инсулина (ППИИ). Оценку углеводного обмена проводили измерением уровня гликированного гемоглобина А1с (HbA1c), уровня глюкозы в плазме не менее 8 раз в сутки, по результатам непрерывного мониторирования глюкозы.


В результате проведения ЭКО в 18 случаях наступила одноплодная беременность, в трех случаях – многоплодная (дихориальная диамниотическая двойня). В сроке 37–39 нед родоразрешены 12 беременных, в сроки 34–36 нед – 9 беременных. Во всех случаях беременность закончилась рождением живых здоровых детей. Вес выше 90-го процентиля имели 6 новорожденных.

Для цитирования:


Мишарина Е.В., Тиселько А.В., Ярмолинская М.И., Коган И.Ю., Абашова Е.И., Боровик Н.В. Экстракорпоральное оплодотворение как метод лечения бесплодия у женщин с сахарным диабетом 1 типа. Сахарный диабет. 2018;21(5):425-430.

For citation:


Misharina E.V., Tiselko A.V., Yarmolinskaya M.I., Kogan I.U., Abashova E.I., Borovik N.V. In vitro fertilization as a method of infertility treatment in women with type 1 diabetes mellitus. Diabetes mellitus. 2018;21(5):425-430. (In Russ.)

Сахарный диабет 1 типа (СД1) оказывает неблагоприятное влияние на репродуктивную систему женщины. Частота нарушений менструального цикла колеблется от 29,7 до 74,9% у женщин с СД1 [1–3]. В своем исследовании A. Daltsidou и соавт. (2010) показали, что при СД1 нарушения менструального цикла встречаются в 7,8 раза чаще, чем у женщин без СД [4]. Гормональная недостаточность функции яичников у больных СД1 обусловлена усилением опиоидного и дофаминергического торможения продукции гонадотропин-рилизинг-гормона гипоталамусом и повреждением механизма положительной обратной связи между яичниками и гипофизом [2].

По эпидемиологическим данным, каждая шестая пара в мире нуждается в лечении по поводу отсутствия желаемой беременности. По данным одних исследователей, доля больных СД1, предъявляющих жалобы на бесплодие, составляет около 17% и не превышает популяционный уровень [5]. В другом исследовании Whitworth K.W. и соавт. отмечают, что вероятность наступления беременности в одном менструальном цикле у больных СД1 по сравнению с популяционными данными существенно ниже (на 24%) этого показателя вне зависимости от наличия нарушений менструального цикла [6]. Улучшение качества лечения СД1, введение в практику интенсивной инсулинотерапии, аналогов инсулина ультракороткого и продленного действия и адекватного контроля гликемии в последние два десятилетия оказали положительное действие на показатели фертильности у больных СД1. Однако у части больных СД1 имеют место ановуляция, непроходимость маточных труб, мужской фактор бесплодия и другие причины бесплодия, требующие стимуляции овуляции и/или экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). На данный момент в развитых странах число детей, рожденных после ЭКО, составляет от 1 до 3% от общего числа родившихся [7]. В литературе описаны единичные случаи использования вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) у больных СД1 – один, два и девять циклов ЭКО соответственно [8–10]. Авторы отмечают, что по основным показателям эффективности ЭКО у женщин с хорошей компенсацией СД (по показателям HbA1с) значимых отличий в количестве и качестве ооцитов, а также количестве перенесенных и криоконсервированных эмбрионов хорошего качества выявлено не было. Это же касалось частоты наступления клинической беременности [11]. Все вышесказанное делает данную группу пациенток возможными участницами программ ВРТ при соблюдении ряда условий.

При подготовке к проведению лечения бесплодия у больных СД1 основной задачей является достижение целевых показателей уровня глюкозы в крови, для чего используются интенсивная инсулинотерапия с помощью режима множественных инъекций инсулина (МИИ) или постоянной подкожной инфузии инсулина (ППИИ) [12–15].

ОПИСАНИЕ СЛУЧАЕВ

В нашей клинике за десять лет акушерами-гинекологами и эндокринологами совместно наблюдались 20 женщин с СД1, беременность у которых наступила в результате ЭКО. У одной из пациенток ЭКО выполнялось дважды (с интервалом 3 года).

Средний возраст пациенток, обратившихся в отделения ВРТ, составил 33±6 года (от 27 до 44 лет). ИМТ был в среднем 19,5±4,3 кг/м². Жалобы на первичное бесплодие предъявили 12 больных, вторичное – 8 больных. Длительность бесплодия у обратившихся женщин составила от 3 до 15 лет. Причины отсутствия беременности были различными. У 5 пациенток при лапароскопии был выявлен наружный генитальный эндометриоз I и II степеней, проведена электрокоагуляция очагов эндометриоза с последующей терапией агонистами гонадотропинов в течение 6 циклов. Ановуляция была у 4 пациенток (у трех связана с наличием синдрома поликистозных яичников и у одной – с гиперпролактинемией, уровень пролактина был скорректирован каберголином). Проводившаяся стимуляция овуляции антиэстрогенами и впоследствии рекомбинантным фолликулостимулирующим гормоном (ФСГ) не имела эффекта. В семи случаях причиной бесплодия стал трубный фактор. В двух случаях причиной бесплодия был мужской фактор. Две пациентки имели хромосомные нарушения.

Среди наиболее часто встречаемых сопутствующих заболеваний были аутоиммунный тиреоидит, субклинический гипотиреоз (у 40% женщин), компенсированный приемом тиреоидных препаратов и хронический пиелонефрит (40% женщин). У двух пациенток был выявлен антифосфолипидный синдром.

Длительность заболевания диабетом составила от одного года до 24 лет (в среднем 12,7±5,1 года). Осложнения сахарного диабета имели 15 пациенток, направленных на ЭКО: непролиферативную ретинопатию – 13 женщин, диабетическую нефропатию в стадии микроальбуминурии (ДН, ХБП С1 (2) А2) – две пациентки и диабетическую полинейропатию – три пациентки.

РЕЗУЛЬТАТЫ ФИЗИКАЛЬНОГО, ЛАБОРАТОРНОГО И ИНСТРУМЕНТАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Перед вступлением в протокол ЭКО 12 пациенток были переведены на постоянную подкожную инфузию инсулина, 8 больных получали МИИ. В сроке 7–12 нед еще 3 пациентки были переведены на ППИИ. Контроль углеводного обмена проводили по HbA1c, уровню глюкозы в плазме не менее 8 раз в сутки; результатам непрерывного мониторирования глюкозы. За 3 мес до вступления в протокол ЭКО все пациентки имели близкий к физиологическому HbA1c (в среднем составил 6,2±0,5%).

Целевой уровень глюкозы был определен как 3,5–7,8 ммоль/л (натощак 3,5–5,3 ммоль/л, постпрандиальный через 1 ч – 7,8 ммоль/л, через 2 ч – 6,7 ммоль/л). Все женщины получали аналоги инсулина ультракороткого действия для болюсного введения (аспарт, лизпро); группа женщин, использующих МИИ, получали аналоги инсулина продленного действия (детемир, гларгин). Длительность непрерывного мониторирования глюкозы (НМГ) у беременных составила от 288 до 432 ч. При использовании ППИИ удалось достичь целевых значений гликемии в 74% (45–85) времени суток, что было значимо (p<0,01) выше этого показателя в группе женщин, использовавших МИИ 57% (32–62) времени суток.

ЛЕЧЕНИЕ

Большей части пациенток (18) была проведена контролируемая стимуляция суперовуляции рекомбинантным ФСГ в программе ЭКО и ЭКО с интраплазматической инъекцией сперматозоидов (ЭКО ИКСИ) в протоколе с применением антагонистов гонадотропин-рилизинг-гормона. Введение рекомбинантных гонадотропинов проводилось ежедневно со 2–3-го дня менструального цикла в течение 7–9 дней, суммарная доза гонадотропинов составила 1300–1400 МЕ. Критерием назначения триггера финального созревания ооцитов являлось достижение тремя лидирующими фолликулами среднего размера не менее 17 мм. В качестве триггера финального созревания ооцитов использовались препараты хорионического гонадотропина человека (чХГ). Через 36 ч после введения триггера овуляции проводилась трансвагинальная пункция фолликулов и аспирация ооцитов под внутривенной анестезией. При трансвагинальной пункции аспирировано от 3 до 10 ооцитов. Оплодотворение проводилось стандартным методом (в 9 случаях) или методом ИКСИ (в 9 случаях). Оценку оплодотворения проводили через 17 ч. Перенос одного эмбриона выполнен у 12 пациенток, двух эмбрионов – у 7 пациенток на 5-й день развития (качество морулы Gr 4, бластоцисты 3АА, 3АВ). Качество эмбрионов оценивалось согласно морфологическим критериям оценки, предложенным D. Gardner, W. Schoolcraft [16].

У двух пациенток имелись абсолютные показания для использования ооцитов донора в связи с наличием у них дисгенезии гонад. Одна пациентка имела синдром Шерешевского-Тернера (кариотип 45Х0, диагноз СД1 подтверждён на основании базального уровня С-пептидов 0,18 нг/мл), другая – синдром Свайера (кариотип 46,ХY, диагноз СД1 установлен на основании клинической картины: дебют в 23 года, уровень гликемии в дебюте 25 ммоль/л, кетоацидоз тяжелой степени, ИМТ 19 кг/м2), гонады были удалены в 18 лет. Ооциты женщин-доноров были оплодотворены спермой мужей женщин-реципиентов. В протоколе с применением заместительной гормональной терапии препаратами эстрогенов и прогестерона обеим пациенткам был совершен перенос одного эмбриона на стадии бластоцисты 3АА.

Пациенткам с антифосфолипидным синдромом (АФС) в протоколе ЭКО вводились иммуноглобулины, проводилась терапия антикоагулянтами.

Все пациентки находились под наблюдением эндокринолога в связи с неизбежными колебаниями суточной потребности в инсулине в ходе стимуляции суперовуляции за счет дополнительной гормональной нагрузки. Со дня введения чХГ (человеческого хорионического гонадотропина) пациенткам был назначен прогестерон интравагинально. В одном из исследований [17] показано, что микронизированный прогестерон не изменяет значения гликемии в течение суток и HbA1c. Суточная доза инсулина в протоколах ЭКО увеличивалась на 15–25%, особенностью явилось увеличение болюсных доз инсулина в вечерние часы, что является характерным для пациенток с СД1 и СД2, получающих препараты прогестерона. Болюсные дозы инсулина были увеличены на 15–20% на завтрак и обед; на ужин – на 20–25%. Доза базального инсулина также возросла на 20–25% у больных, находящихся на МИИ, и у пациенток, использовавших ППИИ (увеличена с 00 до 03 ч на 25%, с 03 до 09 ч – на 25–30%).

ИСХОД И РЕЗУЛЬТАТЫ ПОСЛЕДУЮЩЕГО НАБЛЮДЕНИЯ

Беременность наступила с первой попытки у 11 женщин. У трех пациенток беременность наступила после переноса криоконсервированных эмбрионов со второй попытки, у двух – с третьей попытки. Двум пациенткам было проведено дополнительно 2 и 3 контролируемых стимуляции суперовуляции соответственно. У обеих беременность наступила после переноса криоконсервированных эмбрионов. У женщины с синдромом Шерешевского-Тернера беременность наступила после третьего переноса эмбриона, у больной с синдромом Свайера – после первого переноса эмбриона. Через 3 года пациентке с синдромом Свайера был повторно выполнен перенос одного криоконсервированного эмбриона на стадии бластоцисты (3АА). Со дня введения чХГ донору женщинам-реципиентам совместно с эстрогенами был назначен микронизированный прогестерон интравагинально.

В результате проведения ЭКО в 18 случаях наступила одноплодная беременность, в трех случаях – многоплодная (дихориальная диамниотическая двойня). В ранние сроки беременности все пациентки получали сохраняющую терапию в заданных режимах. С 12–14-й недели было начато постепенное снижение доз вводимых гормонов, с последующей отменой к 16 нед. У пациенток с СД1 после ЭКО не отмечалось достоверного снижения потребности в инсулине, характерного для I триместра беременности. После 16 нед беременности динамика потребности в инсулине, базис-болюсное соотношение доз инсулина не отличалось от показателей пациенток с СД1, у которых беременность наступила самопроизвольно.

В I триместре HbA1c в среднем составил 6,2±0,5 %, что не отличалось от уровня, с которым пациентки вступали в протокол ЭКО. HbA1c во II триместре в среднем составил 5,9±0,5%, в III триместре – 5,6±0,6%.

Всем пациенткам во II и III триместрах проводилась профилактика преэклампсии и плацентарной недостаточности, так как беременность, отягощенная СД1, характеризуется повышенной частотой развития гипертензивных нарушений и случаев преэклампсии (15–20% против 5–7%) [18]. В нашей группе выраженные гипертензивные нарушения имели место у двух пациенток, у обеих длительность СД1 составила более 10 лет, обе имели диабетическую нефропатию: ХБП С1(2) А2. Во время беременности показатели общих анализов мочи у всех женщин были в пределах референсных значений. Скорость клубочковой фильтрации составила 106,14±22,11 мл/мин/1,73м2, суточная потеря белка не превышала 0,01–0,08 г, лишь у одной пациентки этот показатель составил 0,29 г. Следует отметить, что одна из пациенток во время первой беременности получала инсулинотерапию в режиме МИИ, перед второй беременностью была переведена на ППИИ. Во время первой беременности у нее развилась преэклампсия тяжелой степени, во вторую – гипертензивные нарушения были менее выраженными. Снижение частоты и тяжести гипогликемических состояний на фоне применения систем НМГ и ППИИ уменьшает частоту осложнений беременности СД1, играет позитивную роль в снижении частоты преэклампсии по сравнению с частотой данного осложнения у больных, использующих режим МИИ [19].

Пациенткам с АФС в I и во II триместрах беременности было проведено 3 курса иммуноглобулинов, а также продолжено применение антикоагулянтов, которое было начато до вступления в протокол ЭКО под контролем свертывающих показателей крови. У 4 пациенток была выявлена анемия легкой степени тяжести, у одной – средней степени тяжести, отмечено снижение сывороточного железа; всем был рекомендован прием препаратов железа.

При выполнении ультразвукового и биохимического скрининга в I триместре, ультразвукового скрининга во II триместре пороков развития выявлено не было. При ультразвуковом исследовании в III триместре были выявлены признаки диабетической фетопатии у двух плодов: утолщение подкожной зоны до 5 мм с типичным двойным контуром вокруг головки плода, увеличение толщины межжелудочковой перегородки более 4,5 мм, отмечена тенденция к развитию крупного плода. Допплерометрические показатели маточно- и плодово-плацентарного кровотока были в пределах референсных значений в течение всего периода наблюдения в 19 случаях. Исследование проводилась 2 раза в неделю после 32–34 нед беременности. В двух случаях при сроке беременности 34–35 нед отмечено повышение резистентности кровотоку в артерии пуповины без централизации плодового кровотока – нарушение гемодинамики I степени.

Общая прибавка массы тела за беременность в среднем составила 11,8±4,1 кг (от 7 до 16 кг).

Всем беременным было проведено родоразрешение путем операции кесарева сечения в условиях спинальной анестезии. В сроки 37–39 нед родоразрешено 12 беременных, в сроки 34–36 недель – 9 беременных. Три пациентки, беременные двойней, также были родоразрешены досрочно: при сроке 34 нед (вес плодов 2440 г и 2070 г), при сроке 35 нед (вес плодов 2180 г и 2080 г) и при сроке 36 нед (вес плодов 2380 г и 2620 г). Причиной досрочного родоразрешения послужило преждевременное излитие вод у семи пациенток, развитие родовой деятельности у пациентки с полным предлежанием плаценты, нарушение жизнедеятельности плода по данным кардиотокографии (снижение количества шевелений у плода) у одной пациентки.

Для оценки веса новорожденных использовались принятые в РФ перцентильные шкалы, разработанные Г.М. Дементьевой [20]. У 18 новорожденных вес при рождении соответствовал сроку гестации и 25–89 перцентилям. Вес выше 90-го перцентиля имели 6 новорожденных. Оценка по шкале Апгар у детей с доношенным сроком составила 8 баллов, в случаях преждевременных родов – 7–8 баллов. Целевая гликемия в родах составляла 4,5–7,5 ммоль/л (в плазме крови) [21]. При извлечении уровень глюкозы у матерей составил 6,6±1,0 ммоль/л (5,2–7,5 ммоль/л), у плодов – 3,1±0,5 ммоль/л (2,2–3,4 ммоль/л). Гипогликемия новорожденного в родах была отмечена в 1 случае и составила 2,0 ммоль/л при рождении. Неонатальная гипогликемия (через 2 ч после родов) была зафиксирована у 4 детей – 1,6±0,2 ммоль/л.

В послеродовом периоде осложнений не наблюдалось. Следует отметить, что в раннем послеродовом периоде (до 3 сут) при физиологической лактации потребность в инсулине снижалась при каждом кормлении на 20–30% в течение дня, в ночные часы – до 50% [12, 14, 22, 23]. Матери и дети были выписаны домой на 8–9-е сутки. На второй этап выхаживания были переведены две двойни, рожденные при сроках 34 и 35 нед.

Во всех случаях беременности у женщин с СД1, наступившие после применения ЭКО, закончились рождением живых здоровых детей.

ОБСУЖДЕНИЕ

Достижение физиологических значений гликемии у больных с СД1 является основным условием благополучного течения и исходов беременности. Улучшение качества лечения СД1, введение в практику ИИТ (интенсивной инсулинотерапии), ППИИ и адекватного контроля гликемии в последние два десятилетия, несомненно, оказало положительное действие на показатели фертильности и исходы течения беременности и родов. В литературе имеются единичные сообщения об эффективности применения методов ВРТ у пациенток с СД1, крупные клинические исследования по этой проблеме отсутствуют. Все сообщения сделаны с привлечением небольшой когорты больных СД1. Однако в одном из клинических исследований было сделано сравнение основных показателей результативности проведения программ ЭКО у больных СД1 и без него. Показано, что по основным показателям эффективности проведения ЭКО у женщин с хорошей компенсацией СД по данным HbA1c достоверных отличий в количестве и качестве ооцитов, а также количестве перенесенных и криоконсервированных эмбрионов хорошего качества выявлено не было. Это же касалось частоты наступления клинической беременности. Надо отметить, что за 3 мес до вступления в протокол все больные СД1 были переведены на ИИТ с тщательным гликемическим контролем [11]. У пациенток, имевших нормальные параметры овариального резерва, дозы гонадотропинов для стимуляции овуляции были несколько ниже, чем у 5 пациенток с наружным генитальным эндометриозом, и не отличались от доз гонадотропинов для стимуляции овуляции у пациенток без СД, так же как и частота наступления клинической беременности.

Эксперты в области лечения СД во время беременности в настоящее время выбирают метод постоянной подкожной инфузии инсулина с помощью инсулиновой помпы [15]. Авторы подчеркнули, что условием достижения компенсации углеводного обмена являются формирование у данных пациенток мотивации к достижению «жесткого» гликемического контроля и обучение навыкам помповой инсулинотерапии на этапе планирования беременности.

Материнская гипергликемия приводит к повышенному уровню глюкозы и инсулина в крови плода. Многочисленные исследования подтвердили связь между повышением плазменного уровня глюкозы и частотой врожденных пороков развития плода (ВПР). Риск ВПР у пациенток с СД может быть в 3–4 раза выше популяционного и имеет прямую корреляцию с HbA1c в крови. Этот риск снижается по мере приближения уровня HbA1c к физиологическим значениям (менее 5,8%).

Применение помповой инсулинотерапии и метода НМГ у женщин с СД1 в центре «Новые технологии в лечении сахарного диабета» на базе ФГБНУ «НИИ АГиР им. Д.О. Отта» привело к снижению числа случаев перинатальной смертности, уменьшению частоты тяжелой преэклампсии с 38 до 9,6%, увеличению срока родоразрешения (в 38,2±1,2 нед), снижению частоты неонатальной гипогликемии с 31 до 14%. По данным нашего центра, макросомия выявляется у 58% детей от матерей с незапланированной беременностью и у 23% детей от матерей, планировавших беременность. В нашей группе вес выше 90 перцентиля имели 6 новорожденных (25%), неонатальную гипогликемию – 4 новорожденных (15%). Тяжелая преэклампсия имела место у 2 пациенток (10%). Срок родоразрешения составил 38 нед. Наиболее эффективным и безопасным, как показывает международный и наш клинический опыт, является перевод пациенток с СД1 на помповую инсулинотерапию на этапе планирования беременности. Представленные данные позволяют рекомендовать методы ППИИ и НМГ как безопасные и эффективные в лечении больных СД1 во время беременности, родов и в послеродовом периоде.

Результаты применения методов ВРТ у пациенток с СД1 и сопутствующей эндокринной патологией в проведенном нами исследовании подтвердили данные литературы о том, что частота наступления беременности в данной группе больных не отличается от частоты наступления беременности у пациенток без СД. Частота невынашивания беременности в группе больных СД1 не превышала соответствующие показатели у женщин без СД.

Использование ППИИ и адекватного контроля гликемии привело к достижению целевых показателей углеводного обмена в периоды контролируемой стимуляции овуляции и во время беременности, что согласуется с данными ряда авторов [12, 15, 16], которые подтверждают эффективность и безопасность использования данного метода лечения у больных с СД1. Частота перинатальных осложнений в проведенном исследовании не превышала эти показатели у больных без применения ВРТ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведение ВРТ у больных СД1 является возможным. Основными условиями для выполнения ЭКО у данной группы пациенток являются: достижение физиологических показателей гликемии до протокола ЭКО и на этапе всей беременности, своевременная и адекватная оценка наличия микрососудистых и макрососудистых ослож нений.

Использование у женщин с СД1 современных методов лечения, таких как ППИИ, применение аналогов инсулина ультракороткого действия, делает метод ВРТ эффективным и безопасным и позволяет женщинам с бесплодием успешно выносить беременность и родить здоровых детей.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Согласие пациентов. При поступлении в стационар все пациентки дали согласие на обработку персональных данных. Все наши пациентки дали информированное согласие на публикацию медицинских данных, представленных в статье (в обезличенной форме) в журнале «Сахарный диабет».

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Все авторы внесли существенный вклад в проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией.

Список литературы

1. Айламазян Э.К., Потин В.В., Тарасова М.А., и др. Гинекология от пубертата до постменопаузы. — М.: МЕДпресс-информ; 2004. [Aylamazyan EK, Potin VV, Tarasova MA, et al. Ginekologiya ot pubertata do postmenopauzy. Moscow: MEDpress-inform; 2004. (In Russ.)]

2. Толпыгина М.Г., Абашова Е.И., Боровик Н.В., Тиселько А.В. Патогенез нарушения функции яичников у женщин с сахарным диабетом 1-го типа // Журнал акушерства и женских болезней. — 2018. — Т. 67. — №1. — С. 5-12. [Tolpigina MG, Abashova EI, Borovik NV, Tiselko AV. Diabetes mellitus and female reproductive system. Journal of Obstetrics and Women’s Diseases. 2018;67(1):5-12. (In Russ.)] doi: 10.17816/JOWD6715-12

3. Толпыгина М.Г., Потин В.В., Тарасова М.А. Функция яичников у женщин с сахарным диабетом 1-го типа // Журнал акушерства и женских болезней. — 2014. — Т. 63. — №3. — С. 53-55. [Tolpygina MG, Potin VV, Tarasova MA. Ovarian function in women with type 1 diabetes mellitus. Journal of Obstetrics and Women’s Diseases. 2014;63(3):53-55. (In Russ.)] doi: 10.17816/JOWD63353-57

4. Deltsidou A, Lemonidou C, Zarikas V, et al. Oligomenorrhoea in adolescents with type 1 diabetes mellitus: relationship to glycaemic control. Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol. 2010;153(1):62-66. doi: 10.1016/j.ejogrb.2010.07.027

5. Strotmeyer ES, Steenkiste AR, Foley TP, et al. Menstrual Cycle Differences Between Women With Type 1 Diabetes and Women Without Diabetes. Diabetes Care. 2003;26(4):1016-1021. doi: 10.2337/diacare.26.4.1016

6. Whitworth KW, Baird DD, Stene LC, et al. Fecundability among women with type 1 and type 2 diabetes in the Norwegian Mother and Child Cohort Study. Diabetologia. 2011;54(3):516-522. doi: 10.1007/s00125-010-2003-6

7. Eroglu A, Layman LC. Role of ART in imprinting disorders. Semin Reprod Med. 2012;30(2):92-104. doi: 10.1055/s-0032-1307417

8. Никонова Т.В., Витязева И.И., Пекарева Е.В., и др. Успешная беременность и роды у пациентки с сахарным диабетом 1-го типа и бесплодием при применении ЭКО и помповой инсулинотерапии (описание случая) // Проблемы репродукции. — 2015. — №3. — С. 75-80. [Nikonova TV, Vityazeva II, Pekareva EV, et al. The successful in vitro fertilization in the patient with type 1 diabetes on insulin pump therapy (a case report). Problemy reproduktsii. 2015;(3):75-80. (In Russ.)] doi: 10.17116/repro 2015 21375-80

9. Dicker D, Ben-Rafael Z, Ashkenazi J, Feldberg D. In vitro fertilization and embryo transfer in well-controlled, insulin-dependent diabetics. Fertil Steril. 1992;58(2):430-432. doi: 10.1016/s0015-0282(16)55211-x

10. Oehninger S, Hofmann GE, Kreiner D, et al. Gonadotropin stimulation for in vitro fertilization and embryo transfer in insulin-dependent diabetics: Follicular response, oocyte quality, embryo development, and follicular environment. Int J Gynecol Obstet. 1990;33(4):379-379. doi: 10.1016/0020-7292(90)90533-q

11. Taylor CT. Review: Diabetes and assisted reproductive technology. Br J Diabetes Vasc Dis. 2016;2(4):247-253. doi: 10.1177/14746514020020040201

12. Bruttomesso D, Bonomo M, Costa S, et al. Type 1 diabetes control and pregnancy outcomes in women treated with continuous subcutaneous insulin infusion (CSII) or with insulin glargine and multiple daily injections of rapid-acting insulin analogues (glargine-MDI). Diabetes Metab. 2011;37(5):426-431. doi: 10.1016/j.diabet.2011.02.002

13. Тиселько А.В., Потин В.В., Боровик Н.В. Новейшие технологии в лечении беременных с сахарным диабетом 1 типа // Российский вестник акушера гинеколога. — 2017. — №5. — С. 35-40. [Tiselko AV, Borovik NV, Potin VV. The latest technologies in the treatment of pregnant women with type 1 diabetes. Rossiyskiy vestnik akushera-ginekologa. 2017;(5):35-40. (In Russ.)] doi: 10.17116/rosakush201717535-40

14. Farrar D, Tuffnell DJ, West J. Continuous subcutaneous insulin infusion versus multiple daily injections of insulin for pregnant women with diabetes. Cochrane Database Syst Rev. 2007(3):CD005542. doi: 10.1002/14651858.CD005542.pub2

15. Handelsman Y, Mechanick J, Blonde L, et al. American Association of Clinical Endocrinologists Medical Guidelines for Clinical Practice for Developing a Diabetes Mellitus Comprehensive Care Plan: Executive Summary. Endocr Pract. 2011;17(2):287-302. doi: 10.4158/ep.17.2.287

16. Gardner DK, Schoolcraft WB. Culture and transfer of human blastocysts. Curr Opin Obstet Gynaecol. 1999;11(3):307-311. doi: 10.1097/00001703-199906000-00013

17. Григорян О.Р., Андреева Е.Н. Использование микронизированного натурального прогестерона в терапии нарушений менструального цикла у девушек с сахарным диабетом 1-го типа в сочетании с гипертриглицеридемией // Сахарный диабет. — 2008. — Т. 11. — №2. — С. 51-54. [Grigoryan OR, Andreeva EN. Ispol'zovanie mikronizirovannogo natural'nogo progesterona v terapii narusheniy menstrual'nogo tsikla u devushek s sakharnym diabetom 1 tipa v sochetanii s gipertriglitseridemiey. Diabetes mellitus. 2008;11(2):51-54. (In Russ.)] doi: 10.14341/2072-0351-5760

18. Miller E, Hare JW, Cloherty JP, et al. Elevated maternal hemoglobin A1c in early pregnancy and major congenital anomalies in infants of diabetic mothers. N Engl J Med. 1981;304(22):1331-1334. doi: 10.1056/NEJM198105283042204

19. Murphy HR, Rayman G, Lewis K, et al. Effectiveness of continuous glucose monitoring in pregnant women with diabetes: randomised clinical trial. BMJ. 2008;337:a1680. doi: 10.1136/bmj.a1680

20. Дементьева Г.М. Оценка физического развития новорожденных: пособие для врачей. — М.; 2000. [Dement'eva GM. Otsenka fizicheskogo razvitiya novorozhdennykh: posobie dlya vrachey. Moscow; 2000. (In Russ.)]

21. Сахарный диабет и репродуктивная система женщины: руководство для врачей. / Под ред. Айламазяна Э.К. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2017. [Ajlamazjan JK, editor. Saharnyj diabet i reproduktivnaja sistema zhenshhiny: rukovodstvo dlja vrachej. Moscow: GEOTAR-Media; 2017. (In Russ.)]

22. Тиселько А.В., Боровик Н.В., Потин В.В. Эффективность различных режимов инсулинотерапии у больных с сахарным диабетом 1-го типа во время беременности // Журнал акушерства и женских болезней. —2013. — Т. 62. — №3. — С. 77-82. [Potin VV, Borovik NV, Tiselko AV. Efficacy of the different modes of insulin therapy in pregnant women with type 1 diabetes mellitus. Journal of Obstetrics and Women’s Diseases. 2013;62(3):77-82. (In Russ.)] doi: 10.17816/JOWD62377-82

23. Battelino T, Conget I, Olsen B, et al. The use and efficacy of continuous glucose monitoring in type 1 diabetes treated with insulin pump therapy: a randomised controlled trial. Diabetologia. 2012;55(12):3155-3162. doi: 10.1007/s00125-012-2708-9


Об авторах

Елена Владимировна Мишарина

Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д.О. Отта


Россия

к.м.н., врач акушер-гинеколог, с.н.с.



Алена Викторовна Тиселько

Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д.О. Отта


Россия

к.м.н., с.н.с.



Мария Игоревна Ярмолинская

Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д.О. Отта


Россия

д.м.н., профессор



Игорь Юрьевич Коган

Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д.О. Отта


Россия

д.м.н., профессор, член-корреспондент РАН



Елена Ивановна Абашова

Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д.О. Отта


Россия

к.м.н., с.н.с.



Наталья Викторовна Боровик

Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д.О. Отта


Россия

к.м.н., с.н.с.



Дополнительные файлы

Рецензия

Для цитирования:


Мишарина Е.В., Тиселько А.В., Ярмолинская М.И., Коган И.Ю., Абашова Е.И., Боровик Н.В. Экстракорпоральное оплодотворение как метод лечения бесплодия у женщин с сахарным диабетом 1 типа. Сахарный диабет. 2018;21(5):425-430.

For citation:


Misharina E.V., Tiselko A.V., Yarmolinskaya M.I., Kogan I.U., Abashova E.I., Borovik N.V. In vitro fertilization as a method of infertility treatment in women with type 1 diabetes mellitus. Diabetes mellitus. 2018;21(5):425-430. (In Russ.)

Просмотров: 1288


Creative Commons License
Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 License.


ISSN 2072-0351 (Print)
ISSN 2072-0378 (Online)